*Х* Мой первый оридж прозой... Я бы, наверное, прослезилась, если б не была выжатым лимоном.. ==" Хех, а еще это моя первая ПВПшка... Обидно все же, что я слишком стеснительная, чтобы писать такие вещи ="(
читать дальшеПравило первое: никогда не соглашайся на авантюры.
Иногда бывают такие моменты, когда тебе жизненно необходимо иметь под рукой сборник правил. Простых жизненных правил, объясняющих на пальцах прописные истины. Это может быть маленький блокнотик с красной лентой-закладкой, а может быть комок потрепанных трамвайных билетиков, забытых с утра в кармане. Порой, эти «правила» представляют собой лишь одно единственное слово, а порой расписаны на несколько печатных страниц.
Возможно, кто-то донельзя самоуверенный скажет, что все это – разновидность паранойи, пустые отговорки для тех, кто не способен самостоятельно принять решение, не способен жить, но, знаете,.. у меня есть такой блокнот, и вся моя спокойная жизнь построена на нем – на инструкции по эксплуатации жизни.
Но о чем это я? Все это пока не имеет никакого значения и смысла. Меня зовут Даня, мне восемнадцать лет, и я самый настоящий задрот.
Маршрутка резко затормозила, и я, наконец-то, понял, почему именно этому маршруту присвоили роковой шестьсот шестьдесят шестой номер. Народ, захлебываясь своей же руганью, повалился на бок, где, в надежде найти укромное местечко, уютно спрятавшись возле поручня, стоял я.
Кто-то ласково наступил мне на ногу своим сорок шестым размером подошвы, и я мученически взвыл, напугав годовалого ребенка на руках сидящей женщины.
- Молодой человек, не могли бы вы быть потише! – сурово сдвинув брови к переносице, пробасила женщина. Тот факт, что воздух насквозь пропитан матерщиной, при том отнюдь не в моем исполнении, её как-то не смутил.
Адская маршрутка возобновила движение столь же резко, как и прекратила его ранее. Да, сколько же занимательных фактов из биографии водителя можно узнать из уст пассажиров в час пик!
Однако, дабы не вдаваться в особенности городской жизни, думаю, самое время продолжить мое повествование. Так вот, весной этого года я закончил школу. Ну как закончил… Честнее будет сказать, что закончили её за меня мои родители, отвалив не маленькую сумму на более-менее пригодный аттестат. В конечном итоге, я с горем пополам смог поступить в местный институт на филологический. Нет, у меня нет никакого стремления к изучению языков, нет особого таланта в гуманитарных начинаниях. Просто все остальное у меня получается еще хуже. Вот и весь секрет.
Стало подозрительно свободно. Черт! Последняя остановка, а значит я опять пропустил момент, когда мне стоило бы выйти.
Глубоко вздохнув, я начал пробираться к выходу. Веселей, Данил, день только начинается!
***
Зайдя в аудиторию, я сразу понял, что что-то не так. А это «что-то», ничуть не стесняясь находящихся на грани нервного срыва однокурсников, преспокойненько восседает на столе и поправляет чуть съехавший зеленый парик и бантик на… рубашке-матроске. Левый глаз стал нервно подергиваться, а челюсть внезапно очень остро ощутила закон притяжения.
- Дим, ты совсем ебанулся? – не найдя более подходящего эпитета для выражения своей душевной травмы, спрашиваю я, попутно пытаясь разглядеть приклеенные звездочки над его веками.
Дима обиженно насупился и откинул в сторону осточертевшую за утро зеленую прядь.
- Почему сразу «ебанулся»? К твоему сведенью, через неделю будет фест, вот я и готовлюсь.
Когда-то давно, каждое мое утро начиналось с размышлений, как я вообще мог подружиться с гребанным анимешником, ко всему прочему, помешанном на косплее и прочей белиберде, но потом понял: ответа мне не найти никогда. Мой мозг к тому времени уже был повернут на различных грендилках, шутерах и стратегиях, на которые я тратил все свое время. Так почему бы и нет? Так и встретились два одиночества. С хроническим недосыпом, девушкой-рукой и полным безразличием ко всему реальному.
Я чуть скривился. Нет. В этот раз Димка явно перегнул палку.
- Ты бы еще юбку надел. Выглядишь, как гомик-трансвестит.
Он обреченно вздохнул и стянул с головы зеленое нечто.
- Вот всегда ты так! Сам не веселишься и другим не даешь. – синие глаза (до сих пор не разобрался, линзы это или его настоящий цвет) обиженно сверкнули.
Что-что, а обижать единственного друга в серпентарии, где таких как мы на дух не переносят, совсем не хотелось.
- Черт, ну что ты мне предлагаешь?! Самому, как клоун, вырядиться?!
- Джокер. – флегматично поправил меня Дима, но, заметив мое замешательство, поспешил пояснить: - Как джокер. Клоун звучит не так эпично.
Вот еще одна черта моего друга. Что бы он ни сказал, все должно быть пропитано пафосом и эпичностью, что не раз выводило меня из себя. Хотя… говоря на чистоту, иной раз, я просто завидовал его умению придавать, казалось бы, простому повседневному ритуалу, по типу чистки зубов или утреннего душа, таинственности с примесью мудрости крайнего востока.
- Да хоть бэтмен! Сути это не меняет. – и о чем, скажите, я говорил до этого?
Дима чуть сощурился. От недавней обиды не осталось и следа, а его лицо выражало глубокую задумчивость. Он как будто что-то решал для себя. Только вот почему мне кажется, что как раз для себя он давно уже все решил?
- А что, если я предложу тебе пари? – пари? Интересно… Вот гад! Знает же про мою тягу к азартным играм, и туда же… - Ты пойдешь со мной на фестиваль. – и заметив, что я собираюсь возразить, быстро затараторил: - И не как-нибудь, а в косплее. Не волнуйся, тратиться тебе не придется. Костюм я беру на себя.
Ох не нравится мне все это… Совсем не нравится…
- А что я получу взамен? – нервно сглатываю, замечая покорную обреченность на лице Димы.
- Любое желание. На твое усмотрение.
Довольная улыбка на моем лице. О, так бы сразу и сказал! Ну, теперь-то он у меня за все ответит! И за подначки, и за испорченную сохраненку, и за… Колокольчик интуиции совсем не хочет затыкаться. Черт. Улыбка нехотя сползает с моего лица, и отрицательно качаю головой.
- В этот раз, я не поведусь на твои авантюры!
- Жаль… - у него еще есть козыри в рукаве? – А там будет столько девчонок! – он театрально вздыхает, - Для тебя это был бы отличный шанс подцепить кого-нибудь.
А, к черту все!
- Согласен! – чувствую, как мой внутренний советчик изображает фэйспалм. К черту! Он же все равно не отвяжется!
- Вот и хорошо. А то рука вся в мозолях…
С размаху бью его тетрадью по голове и понимаю, что на нас пялится добрая половина аудитории во главе с преподавателем. Что ж, жизнь приобретает новые краски.
Незаметно достав из кармана маленький блокнотик, я быстро вычеркиваю из списка пункт: «никогда не соглашайся на неоправданные авантюры». Зачем мне правила, которые я нарушаю?
***
- Ну Дань…
- Пошел на хуй.
Нет, ну это ж надо было! Из всех персонажей Дима выбрал для меня - смешно представить! – Сейлор Мун!
Я затравленно смотрю на откинутый к двери парик с золотыми шиньонами и короткую юбочку из синего шелка. Залитое ярким румянцем лицо горит, и хочется, чтобы, вместо сентябрьского солнышка, на дворе вновь неслись холодные кристаллики льда. Хотя сомневаюсь, что это мне помогло бы…
- Я. Сказал. Пошел. На хуй. – раздельно повторяю я, судорожно вспоминая, куда я положил тетрадку «для битья Димы».
- Вообще-то, это мой дом. – вот сволочь! Он еще и смеется! – Да ладно тебе, Данька. Ну походишь ты денек в юбке да с разукрашенной рожей. Зато каков эффект будет!
Черт, почему при упоминании «эффекта» жар как рукой сняло? Но, все же, кто-то очень мудрый в моей голове день и ночь нашептывает мне, что девчонки вряд ли поведутся на костлявого пацана в парике и японской школьной форме. Вот так всегда!
Громко матерюсь, ничуть не стесняясь того факта, что Дима живет с родителями, в данный момент беззаботно болтающих на кухне. Он знал, на что идет. Вот пусть сам и расхлебывает.
До фестиваля осталось два дня. Два дня до часа позора, как я мысленно окрестил свое вынужденное дефиле. Желание отомстить Диме за все хорошее никуда не делось. Наоборот, я мысленно поставил галочку, дать ему смачный подзатыльник, когда он проиграет это долбанное пари.
Очнувшись от созерцания ненавистного костюма, я заметил, что Дима послушался моей скромной просьбы и вышел из комнаты. Интересно, он и вправду на хуй пошел? Или просто…
Дверь резко отворилась, заставив меня вздрогнуть. Паразит. Мало того, что ушел всего на несколько минут за чайком и бутербродами, так еще и дверь ногой чуть не выбил. И пофиг, что комната не моя.
Хватаю с подноса бутерброд и яростно запихиваю его в рот, наблюдая за Димкой из-под светлой челки.
- Пофему имефо Фейлов Мун?
Он слегка улыбается.
- Прожуй сначала. – я на мгновение замираю.
Что это за взгляд? Я вроде не в платье, чтобы на меня смотрели как на няшку. Пока не в платье… Одергиваю себя и, кое-как проглотив кусок хлеба, продолжаю:
- Почему именно Сейлор Мун?
Дима задумчиво потирает затылок и садится на кровать рядом со мной. Что-то внутри меня щелкнуло, и щеки опять покрылись румянцем. Да что это?! Может, я заболел?.. Дима, кажется, совсем не замечает моего замешательства. И слава Богу.
- Знаешь, - он поворачивается ко мне лицом, и я чувствую, как ярко синие глаза буквально поглощают мои – серые. – Ты мне чем-то её напоминаешь. Посуди сам, блондин, со светло серыми глазами… - он замолкает, но тишина длится всего секунду. – Хрупкого телосложения. К тому же, необычайный соня.
Я не могу пошевелиться. Нет, правда. Сердце бешено бьется, а в голове нет ни единой мысли. Дима ничего не предпринимает, и я с ужасом осознаю, что мне хочется податься вперед и коснуться своими губами его – слегка потресканных, но все равно манящих…
Быстро поднимаюсь и отскакиваю на добрый метр от кровати. Черт! И о чем я думал?! Я хотел поцеловать… парня? Лучшего друга? Сумасшедшего извращенца-косплеера?! Интересно, почему все доводы кажутся такими невзрачными?,.
- Ты чего? – удивленно смотрит на меня. Ну еще бы! Когда это я в последний раз был таким взвинченным? Давно. Очень давно.
- Ничего. – прячу глаза, запускаю руку в карман, чтобы с облегчением нащупать картонную обложку блокнота. – Давай сюда свой костюм! Дома поглажу…
Дима как-то подозрительно смотрит на меня. Что, неужели я настолько плохой актер?
Забираю кулек с реквизитом, и, стараясь не смотреть ему в глаза, поспешно ухожу.
***
Правило второе: никогда не записывай то, что думаешь.
Простое, вроде бы, правило, но как раз его мне и хочется нарушить в последнее время. И дело не в том, что мне хочется пожаловаться на бесполезность своего бренного существования. Нет, тут дело в другом.
Кажется, я начинаю понимать свою проблему. Задрот-неудачник, в данный момент усиленно клацающий мышкой, в попытке убить очередного босса, влюбился в своего лучшего друга на почве хронического недотраха.
Думаете, я слишком легко это признал? Что ж, возможно вы будете правы.
Придя домой, первым делом я попытался забить на огонь, сжигающий очередную микросхему в моей груди. О да! Тут мне стоит поаплодировать, потому что я не только заразился от Димки пафосом, но и с треском провалил поставленную задачу. Холодный душ только ухудшил ситуацию: почему-то, именно под ледяными струями воды вспоминалось то тепло во взгляде, тот оттенок лукавства в глубине аметистовых глаз… И это… возбуждало. Таким незамысловатым образом, я нажил себе еще одну проблему, в виде стояка.
На звонки Димы я тогда не отвечал. Боялся сболтнуть лишнего, однако этим я тоже ничего не добился, потому что уже через несколько часов беспрерывного звона, на пороге появился сам Дима и с недовольным лицом заявил, что лично проконтролирует процесс примерки «матроски».
Я усмехнулся. Так вот о чем так настойчиво звонил колокольчик интуиции…
Его постоянное присутствие сводило с ума. Все слова доносились словно издали, казалось, что кто-то приблизил солнце к Земле, и теперь температура в нашем мире и аду совершенно одинакова. Пришлось наврать с три короба о плохом самочувствии и нестерпимой головной боли. Дима ушел. Головная боль вместе с ним.
А теперь я сижу и истерично долблю старенькую клавиатуру. Черт! Даже здесь ничего не выходит! На экране большими кроваво-красными буквами зажглась надпись «You are lose!». А, к черту все правила!
Достаю из стола все тот же потертый блокнотик и карандаш. Начать дневник, как ни крути, все же лучше, чем идти исповедоваться объекту своего стояка.
Рука словно одеревенела, и буквы выходят немного корявыми, но какая вообще разница?! Уж что-что, а это я точно никому не дам… почитать. Слово за словом, предложение за предложением… Бедные девчонки! Я и не замечал, насколько сложно передавать свои мысли, излагать все последовательно, без перебоев… Почему именно девчонки? Да потому что изливать душу на бумаге – именно их привилегия.
Тяжело вздыхаю. Это что же получается, я сам признал, что веду себя, как девчонка? Нет. Хуже. Я веду себя, как влюбленная девчонка.
Ставлю последнюю точку и тут же падаю на кровать лицом вниз – легче не стало. Зато теперь у меня есть письменное подтверждение своей персональной паранойи…
***
- Дим, а может не надо? - я испуганно смотрю на «реквизит» в его руках.
Парик уложен, макияж наведен… И где он только всему этому научился?! Осталась только школьная форма-матроска, и меня можно будет выносить ногами вперед…
- Тебе не кажется, что отступать уже поздно? – Дима медленно приближается ко мне, и я невольно вздрагиваю, прочитав в его взгляде нечто такое… звериное, безудержное, горячее…
Нет. Конечно же мне показалось. В последнее время мое воображение играет со мной злую шутку…
- Послушай, - он прикрывает глаза ладонью, стараясь скрыть лукавый блеск. Знает же, что бесит… сволочь. – Мы заключили пари, и ты прекрасно осознавал, на что идешь, когда соглашался. Так что сейчас твоя задача, - он торжественно откашлялся. – проходить весь день в косплее!
С секунду смотрю в отчего-то мечтательно лицо друга… А друга ли? Черт! Становлюсь тряпкой! Все, пора заканчивать с этим! Будь мужиком – надень юбку! Быстро выхватываю пакет с формой из его рук и выпроваживаю эту наглую рожу за дверь. А нефиг пялиться, как кот на сметану! И так тошно!
Аккуратно стаскиваю футболку, стараясь по минимуму задеть укладку парика, и только сейчас до меня доходит… Разве парик не должен надеваться после того, как одет костюм? Застываю на месте. Вот мудак. Предусмотрел тот факт, что я могу отказаться, поэтому решил сначала «солому» мне на голову напялить! Мол, в платье не увижу, так хоть что-то… Ничего, он у меня еще попляшет! У меня ведь тоже будет лимит желаний!..
Стараюсь как можно быстрее застегнуть пуговицы на блузке и натянуть юбку. Щеки снова пытают при воспоминании о беседе с Димкой на счет важности эпиляции перед тем, как оголить столь стратегически важную часть тела. Тогда я послал его на все четыре стороны в самых живописных эпитетах, но брить ноги все же пришлось…
Наскоро оглядываю себя в зеркало. А что, Сейлор Мун из меня получилась вполне приличная – едва заметный макияж подчеркивает глубину серых глаз (от линз я отказался сразу), а золотые шиньоны не многим отличаются от моего родного цвета волос…
Резко разворачиваюсь на невысоких каблуках.
- Дима, мать твою! Я готов…а! – ору что есть мочи, стараясь передать в интонации, что он может паковать чемоданы на тот свет прямо сейчас.
Дверь отворилась, и в офигевшего от моего вида Диму полетели книги, тетради, ручки – все, чему не посчастливилось оказаться на столе, прямо под моей рукой.
- Ты, значит, сволочь этакая, все варианты заранее просчитал?! – ручки на столе кончились. Ничего. Схватив со стула свои джинсы, я запустил их в ржущего, как конь, Димку. Что не помогло? Кидаю следом футболку, затем в ход пошли уже мои вещи… достаю из сумки какие-то левые конфеты (кажется, их попросила передать мама), старые билеты, наушники и… старенький блокнот с картонной обложкой.
Вся злость мгновенно сходит на нет, а по телу пробегает электрический импульс. Черт! Это же тот самый…
- А это что? – Дима, заметив, что я остановился, задумчиво вертел в руках блокнот.
- Да так, ничего… - ну почему я не могу заставить руки дрожать не так сильно?! – Отдай.
На его лице расплывается улыбка, а не в меру любознательные руки уже листают потрепанные страницы. Ну уж нет! Насмехаться надо мной еще и по этому поводу я ему точно не позволю! Только вот ноги, будто приросли к полу. Не могу пошевелиться, не могу нормально вздохнуть – кислород и углекислый газ сейчас кажутся абсолютно одинаковыми субстанциями - обе совершенно не способны поддержать дыхание в моем теле. С замиранием сердца наблюдаю, как Дима открывает ту самую страницу, как его зрачки чуть расширяются в удивлении…
Все. Вот и кончилась моя короткая история. Опускаю глаза, молясь лишь на то, что Дима просто посчитает это плохой шуткой. Секунды тянутся медленно, мучительно, и мне кажется, будто время просто напросто забыло двигаться вперед. Изощренная пытка, ничего не скажешь.
Полностью погружаюсь в свои раздумья и не сразу понимаю, что моей щеки касается что-то теплое, живое… Распахиваю глаза и тону в синеве его взгляда. Что такое? Нет ни насмешки, ни злости, ни отвращения. Глаза Димы на удивление спокойны, а на самом их дне плещется… счастье?
- Любишь, значит? – он сгребает меня в охапку, прижимая к себе, а у меня просто нет сил на сопротивление. Да и нужно ли оно?
Прикрываю глаза и легко, едва заметно киваю, вдыхая запах яблок и вишневого варенья. Не вижу, скорее чувствую улыбку на его лице. Он толкает меня назад, и я, потеряв равновесие, падаю на кровать. Резко поднимаю веки. Взгляд – звериный, сверкающий демоническим синим пламенем. Мне страшно… Я впервые в жизни боюсь своего лучшего друга. Горько. Теперь-то мы уже точно не друзья… А кто? Только похоже этот вопрос волнует лишь меня. Страшно, но, в то же время, его взгляд пробуждает во мне желание, страсть…
- Любишь… - он, все также улыбаясь, нагинается к самому моему уху, опаляя дыханием нежную кожу, прикусывая мочку. – А хочешь?..
Кажется, больше покраснеть уже нельзя, но я бью все рекорды. Хочу? Если бы он знал насколько… До дрожи в коленях, до иступленных стонов и искусанных губ! Да пошло оно все к чертям! Умирать, так с музыкой!
Обхватываю его плечи руками, прячу лицо в складках его футболки.
- Хочу. Хочу сейчас, хочу сильно, как в дешевых любовных романчиках, но… хочу.
Крышу сносит куда-то далеко-далеко. Дима с тихим рыков впивается в мои губы, кусает до крови и тут же зализывает укус. Больно. Но я сам этого хотел. Пусть будет боль, пусть всего один раз, но… хочу почувствовать его своим… И принадлежать ему.
Дима дразнит своим языком мой, и я, не задумываясь, отвечаю, провожу рукой по темным волосам, второй стараюсь расстегнуть молнию на джинсах. Черт, и кто сказал, что это легко? Он в последний раз прихватывает мою губу, а затем опускается вниз, туда, где пульсирующая жилка гулко отмеряет частые удары моего сердца.
Первый стон разбавляет тишину, я слышу сбивчивое дыхание. Чье оно? Не имею ни малейшего понятия. Дима резко срывает с меня осточертевшую блузку. Пуговицы со стуком разлетаются по полу. Надо же, а я и забыл, что до сих пор одет в матроску. Его рука медленно, словно дразня, поднимает подол юбки, касается возбужденной плоти сквозь ткань белья, двигаясь вверх-вниз.
Я неосознанно подаюсь навстречу движениям, впиваюсь ногтями в его спину, оставляя красные полосы. Черт… Он снова смеется.
- Придурок… - прикусываю губу и чуть выгинаюсь. – Решил воспользоваться ситуацией, чтобы меня трахнуть?
- Задрот, он и в любви задрот…- он на мгновение отстраняется и снимает себя джинсы вместе с бельем. – Мне казалось, ты сообразительней.
Я вздрагиваю всем телом, когда первый палец входит в меня почти полностью. На глазах наворачиваются слезы, но скорее от неожиданности, нежели от боли. Но…
- Дебил! Мог бы хоть крем какой припасти! – легко бью его по макушке и вновь вскрикиваю – к первому пальцу добавилось еще два. А вот это уже больно.
- Прости, в следующий раз будет лучше, обещаю.
- Следующий раз… - не успеваю договорить - мой рот затыкают яростным поцелуем, а пальцы во мне начинают ритмично двигаться, нажимают на какую-то точку, и волна удовольствия заставляет меня самому насаживаться на фаланги.
- Вот видишь, уже хорошо… - укус-поцелуй... Будут синяки. – думаю, хватит. – Дима вынимает пальцы, и мне опять хочется стукнуть его чем-нибудь тяжелым. Лишь бы только стереть с его лица эту довольную ухмылку!
Первый толчок отдается дикой болью во всем теле. Я взвыл, как раненный зверь, но Дима и не думал останавливаться. Наверное, ему тоже снесло крышу…
Один… Пытаюсь дышать ровно. В конце концов, я сам этого хотел. Два… Дороги назад уже нет. Мы зашли слишком далеко. Три… И виноват только я. Я один.
- Прости. – чуть виноватый тон, но в голосе все еще звучат нотки безумия.
Его ладонь обхватывает мой член, движется в такт движениям внутри меня… И боль отступает. Нет, я все еще чувствую её далекие отзвуки, но теперь они разбавлены новым, доселе неизведанным чувством. Хочется кричать, и я уже не могу контролировать собственное тело. Толчок – крик, толчок – стон… Резко, сильно, четко…
Дима входит на всю длину и замирает, судорожно глотая воздух. Рука на моем члене сжимается, и меня накрывает волной оргазма.
Где я? Что я? Мне уже все равно. Во всем теле приятная легкость, и единственное, чего бы мне сейчас хотелось – это заснуть. Вот так вот, ощущая тяжесть любимого тела сверху.
- Скажи честно. Ты заранее все спланировал? – Дима, кажется, удивлен таким вопросом. Я отчетливо вижу, как в синих глазах мелькает хоровод эмоций.
С минуту комнату наполняет только наше шумное дыхание.
- Ну, конечно. – он тихо смеется, придавая голосу тот самый бархатный оттенок эпичности, и легко целует меня в уголок губ. – Я люблю тебя, болван.
Улыбаюсь в ответ, прижимаясь щекой к его груди.
- Знаешь, а спор я все равно не проиграл. – неужели я снова смог его удивить? Я же обещал, что Дима у меня за все ответит.
- По договору, ты должен был проходить в косплее весь день. Так что…
Э, милый, не выйдет. Лукаво улыбаюсь и шепчу ему на самое ушко:
- Парик, юбка и носки все еще на мне, а значит, - с удовольствием наблюдаю, как улыбка сползает с его лица, - ты должен мне желание.
Задумался? Правильно, пусть думает. Ну а я пока запишу в старенький потертый блокнотик пару новых правил, ведь теперь-то я точно знаю, кто поможет мне их нарушить…
читать дальшеПравило первое: никогда не соглашайся на авантюры.
Иногда бывают такие моменты, когда тебе жизненно необходимо иметь под рукой сборник правил. Простых жизненных правил, объясняющих на пальцах прописные истины. Это может быть маленький блокнотик с красной лентой-закладкой, а может быть комок потрепанных трамвайных билетиков, забытых с утра в кармане. Порой, эти «правила» представляют собой лишь одно единственное слово, а порой расписаны на несколько печатных страниц.
Возможно, кто-то донельзя самоуверенный скажет, что все это – разновидность паранойи, пустые отговорки для тех, кто не способен самостоятельно принять решение, не способен жить, но, знаете,.. у меня есть такой блокнот, и вся моя спокойная жизнь построена на нем – на инструкции по эксплуатации жизни.
Но о чем это я? Все это пока не имеет никакого значения и смысла. Меня зовут Даня, мне восемнадцать лет, и я самый настоящий задрот.
Маршрутка резко затормозила, и я, наконец-то, понял, почему именно этому маршруту присвоили роковой шестьсот шестьдесят шестой номер. Народ, захлебываясь своей же руганью, повалился на бок, где, в надежде найти укромное местечко, уютно спрятавшись возле поручня, стоял я.
Кто-то ласково наступил мне на ногу своим сорок шестым размером подошвы, и я мученически взвыл, напугав годовалого ребенка на руках сидящей женщины.
- Молодой человек, не могли бы вы быть потише! – сурово сдвинув брови к переносице, пробасила женщина. Тот факт, что воздух насквозь пропитан матерщиной, при том отнюдь не в моем исполнении, её как-то не смутил.
Адская маршрутка возобновила движение столь же резко, как и прекратила его ранее. Да, сколько же занимательных фактов из биографии водителя можно узнать из уст пассажиров в час пик!
Однако, дабы не вдаваться в особенности городской жизни, думаю, самое время продолжить мое повествование. Так вот, весной этого года я закончил школу. Ну как закончил… Честнее будет сказать, что закончили её за меня мои родители, отвалив не маленькую сумму на более-менее пригодный аттестат. В конечном итоге, я с горем пополам смог поступить в местный институт на филологический. Нет, у меня нет никакого стремления к изучению языков, нет особого таланта в гуманитарных начинаниях. Просто все остальное у меня получается еще хуже. Вот и весь секрет.
Стало подозрительно свободно. Черт! Последняя остановка, а значит я опять пропустил момент, когда мне стоило бы выйти.
Глубоко вздохнув, я начал пробираться к выходу. Веселей, Данил, день только начинается!
***
Зайдя в аудиторию, я сразу понял, что что-то не так. А это «что-то», ничуть не стесняясь находящихся на грани нервного срыва однокурсников, преспокойненько восседает на столе и поправляет чуть съехавший зеленый парик и бантик на… рубашке-матроске. Левый глаз стал нервно подергиваться, а челюсть внезапно очень остро ощутила закон притяжения.
- Дим, ты совсем ебанулся? – не найдя более подходящего эпитета для выражения своей душевной травмы, спрашиваю я, попутно пытаясь разглядеть приклеенные звездочки над его веками.
Дима обиженно насупился и откинул в сторону осточертевшую за утро зеленую прядь.
- Почему сразу «ебанулся»? К твоему сведенью, через неделю будет фест, вот я и готовлюсь.
Когда-то давно, каждое мое утро начиналось с размышлений, как я вообще мог подружиться с гребанным анимешником, ко всему прочему, помешанном на косплее и прочей белиберде, но потом понял: ответа мне не найти никогда. Мой мозг к тому времени уже был повернут на различных грендилках, шутерах и стратегиях, на которые я тратил все свое время. Так почему бы и нет? Так и встретились два одиночества. С хроническим недосыпом, девушкой-рукой и полным безразличием ко всему реальному.
Я чуть скривился. Нет. В этот раз Димка явно перегнул палку.
- Ты бы еще юбку надел. Выглядишь, как гомик-трансвестит.
Он обреченно вздохнул и стянул с головы зеленое нечто.
- Вот всегда ты так! Сам не веселишься и другим не даешь. – синие глаза (до сих пор не разобрался, линзы это или его настоящий цвет) обиженно сверкнули.
Что-что, а обижать единственного друга в серпентарии, где таких как мы на дух не переносят, совсем не хотелось.
- Черт, ну что ты мне предлагаешь?! Самому, как клоун, вырядиться?!
- Джокер. – флегматично поправил меня Дима, но, заметив мое замешательство, поспешил пояснить: - Как джокер. Клоун звучит не так эпично.
Вот еще одна черта моего друга. Что бы он ни сказал, все должно быть пропитано пафосом и эпичностью, что не раз выводило меня из себя. Хотя… говоря на чистоту, иной раз, я просто завидовал его умению придавать, казалось бы, простому повседневному ритуалу, по типу чистки зубов или утреннего душа, таинственности с примесью мудрости крайнего востока.
- Да хоть бэтмен! Сути это не меняет. – и о чем, скажите, я говорил до этого?
Дима чуть сощурился. От недавней обиды не осталось и следа, а его лицо выражало глубокую задумчивость. Он как будто что-то решал для себя. Только вот почему мне кажется, что как раз для себя он давно уже все решил?
- А что, если я предложу тебе пари? – пари? Интересно… Вот гад! Знает же про мою тягу к азартным играм, и туда же… - Ты пойдешь со мной на фестиваль. – и заметив, что я собираюсь возразить, быстро затараторил: - И не как-нибудь, а в косплее. Не волнуйся, тратиться тебе не придется. Костюм я беру на себя.
Ох не нравится мне все это… Совсем не нравится…
- А что я получу взамен? – нервно сглатываю, замечая покорную обреченность на лице Димы.
- Любое желание. На твое усмотрение.
Довольная улыбка на моем лице. О, так бы сразу и сказал! Ну, теперь-то он у меня за все ответит! И за подначки, и за испорченную сохраненку, и за… Колокольчик интуиции совсем не хочет затыкаться. Черт. Улыбка нехотя сползает с моего лица, и отрицательно качаю головой.
- В этот раз, я не поведусь на твои авантюры!
- Жаль… - у него еще есть козыри в рукаве? – А там будет столько девчонок! – он театрально вздыхает, - Для тебя это был бы отличный шанс подцепить кого-нибудь.
А, к черту все!
- Согласен! – чувствую, как мой внутренний советчик изображает фэйспалм. К черту! Он же все равно не отвяжется!
- Вот и хорошо. А то рука вся в мозолях…
С размаху бью его тетрадью по голове и понимаю, что на нас пялится добрая половина аудитории во главе с преподавателем. Что ж, жизнь приобретает новые краски.
Незаметно достав из кармана маленький блокнотик, я быстро вычеркиваю из списка пункт: «никогда не соглашайся на неоправданные авантюры». Зачем мне правила, которые я нарушаю?
***
- Ну Дань…
- Пошел на хуй.
Нет, ну это ж надо было! Из всех персонажей Дима выбрал для меня - смешно представить! – Сейлор Мун!
Я затравленно смотрю на откинутый к двери парик с золотыми шиньонами и короткую юбочку из синего шелка. Залитое ярким румянцем лицо горит, и хочется, чтобы, вместо сентябрьского солнышка, на дворе вновь неслись холодные кристаллики льда. Хотя сомневаюсь, что это мне помогло бы…
- Я. Сказал. Пошел. На хуй. – раздельно повторяю я, судорожно вспоминая, куда я положил тетрадку «для битья Димы».
- Вообще-то, это мой дом. – вот сволочь! Он еще и смеется! – Да ладно тебе, Данька. Ну походишь ты денек в юбке да с разукрашенной рожей. Зато каков эффект будет!
Черт, почему при упоминании «эффекта» жар как рукой сняло? Но, все же, кто-то очень мудрый в моей голове день и ночь нашептывает мне, что девчонки вряд ли поведутся на костлявого пацана в парике и японской школьной форме. Вот так всегда!
Громко матерюсь, ничуть не стесняясь того факта, что Дима живет с родителями, в данный момент беззаботно болтающих на кухне. Он знал, на что идет. Вот пусть сам и расхлебывает.
До фестиваля осталось два дня. Два дня до часа позора, как я мысленно окрестил свое вынужденное дефиле. Желание отомстить Диме за все хорошее никуда не делось. Наоборот, я мысленно поставил галочку, дать ему смачный подзатыльник, когда он проиграет это долбанное пари.
Очнувшись от созерцания ненавистного костюма, я заметил, что Дима послушался моей скромной просьбы и вышел из комнаты. Интересно, он и вправду на хуй пошел? Или просто…
Дверь резко отворилась, заставив меня вздрогнуть. Паразит. Мало того, что ушел всего на несколько минут за чайком и бутербродами, так еще и дверь ногой чуть не выбил. И пофиг, что комната не моя.
Хватаю с подноса бутерброд и яростно запихиваю его в рот, наблюдая за Димкой из-под светлой челки.
- Пофему имефо Фейлов Мун?
Он слегка улыбается.
- Прожуй сначала. – я на мгновение замираю.
Что это за взгляд? Я вроде не в платье, чтобы на меня смотрели как на няшку. Пока не в платье… Одергиваю себя и, кое-как проглотив кусок хлеба, продолжаю:
- Почему именно Сейлор Мун?
Дима задумчиво потирает затылок и садится на кровать рядом со мной. Что-то внутри меня щелкнуло, и щеки опять покрылись румянцем. Да что это?! Может, я заболел?.. Дима, кажется, совсем не замечает моего замешательства. И слава Богу.
- Знаешь, - он поворачивается ко мне лицом, и я чувствую, как ярко синие глаза буквально поглощают мои – серые. – Ты мне чем-то её напоминаешь. Посуди сам, блондин, со светло серыми глазами… - он замолкает, но тишина длится всего секунду. – Хрупкого телосложения. К тому же, необычайный соня.
Я не могу пошевелиться. Нет, правда. Сердце бешено бьется, а в голове нет ни единой мысли. Дима ничего не предпринимает, и я с ужасом осознаю, что мне хочется податься вперед и коснуться своими губами его – слегка потресканных, но все равно манящих…
Быстро поднимаюсь и отскакиваю на добрый метр от кровати. Черт! И о чем я думал?! Я хотел поцеловать… парня? Лучшего друга? Сумасшедшего извращенца-косплеера?! Интересно, почему все доводы кажутся такими невзрачными?,.
- Ты чего? – удивленно смотрит на меня. Ну еще бы! Когда это я в последний раз был таким взвинченным? Давно. Очень давно.
- Ничего. – прячу глаза, запускаю руку в карман, чтобы с облегчением нащупать картонную обложку блокнота. – Давай сюда свой костюм! Дома поглажу…
Дима как-то подозрительно смотрит на меня. Что, неужели я настолько плохой актер?
Забираю кулек с реквизитом, и, стараясь не смотреть ему в глаза, поспешно ухожу.
***
Правило второе: никогда не записывай то, что думаешь.
Простое, вроде бы, правило, но как раз его мне и хочется нарушить в последнее время. И дело не в том, что мне хочется пожаловаться на бесполезность своего бренного существования. Нет, тут дело в другом.
Кажется, я начинаю понимать свою проблему. Задрот-неудачник, в данный момент усиленно клацающий мышкой, в попытке убить очередного босса, влюбился в своего лучшего друга на почве хронического недотраха.
Думаете, я слишком легко это признал? Что ж, возможно вы будете правы.
Придя домой, первым делом я попытался забить на огонь, сжигающий очередную микросхему в моей груди. О да! Тут мне стоит поаплодировать, потому что я не только заразился от Димки пафосом, но и с треском провалил поставленную задачу. Холодный душ только ухудшил ситуацию: почему-то, именно под ледяными струями воды вспоминалось то тепло во взгляде, тот оттенок лукавства в глубине аметистовых глаз… И это… возбуждало. Таким незамысловатым образом, я нажил себе еще одну проблему, в виде стояка.
На звонки Димы я тогда не отвечал. Боялся сболтнуть лишнего, однако этим я тоже ничего не добился, потому что уже через несколько часов беспрерывного звона, на пороге появился сам Дима и с недовольным лицом заявил, что лично проконтролирует процесс примерки «матроски».
Я усмехнулся. Так вот о чем так настойчиво звонил колокольчик интуиции…
Его постоянное присутствие сводило с ума. Все слова доносились словно издали, казалось, что кто-то приблизил солнце к Земле, и теперь температура в нашем мире и аду совершенно одинакова. Пришлось наврать с три короба о плохом самочувствии и нестерпимой головной боли. Дима ушел. Головная боль вместе с ним.
А теперь я сижу и истерично долблю старенькую клавиатуру. Черт! Даже здесь ничего не выходит! На экране большими кроваво-красными буквами зажглась надпись «You are lose!». А, к черту все правила!
Достаю из стола все тот же потертый блокнотик и карандаш. Начать дневник, как ни крути, все же лучше, чем идти исповедоваться объекту своего стояка.
Рука словно одеревенела, и буквы выходят немного корявыми, но какая вообще разница?! Уж что-что, а это я точно никому не дам… почитать. Слово за словом, предложение за предложением… Бедные девчонки! Я и не замечал, насколько сложно передавать свои мысли, излагать все последовательно, без перебоев… Почему именно девчонки? Да потому что изливать душу на бумаге – именно их привилегия.
Тяжело вздыхаю. Это что же получается, я сам признал, что веду себя, как девчонка? Нет. Хуже. Я веду себя, как влюбленная девчонка.
Ставлю последнюю точку и тут же падаю на кровать лицом вниз – легче не стало. Зато теперь у меня есть письменное подтверждение своей персональной паранойи…
***
- Дим, а может не надо? - я испуганно смотрю на «реквизит» в его руках.
Парик уложен, макияж наведен… И где он только всему этому научился?! Осталась только школьная форма-матроска, и меня можно будет выносить ногами вперед…
- Тебе не кажется, что отступать уже поздно? – Дима медленно приближается ко мне, и я невольно вздрагиваю, прочитав в его взгляде нечто такое… звериное, безудержное, горячее…
Нет. Конечно же мне показалось. В последнее время мое воображение играет со мной злую шутку…
- Послушай, - он прикрывает глаза ладонью, стараясь скрыть лукавый блеск. Знает же, что бесит… сволочь. – Мы заключили пари, и ты прекрасно осознавал, на что идешь, когда соглашался. Так что сейчас твоя задача, - он торжественно откашлялся. – проходить весь день в косплее!
С секунду смотрю в отчего-то мечтательно лицо друга… А друга ли? Черт! Становлюсь тряпкой! Все, пора заканчивать с этим! Будь мужиком – надень юбку! Быстро выхватываю пакет с формой из его рук и выпроваживаю эту наглую рожу за дверь. А нефиг пялиться, как кот на сметану! И так тошно!
Аккуратно стаскиваю футболку, стараясь по минимуму задеть укладку парика, и только сейчас до меня доходит… Разве парик не должен надеваться после того, как одет костюм? Застываю на месте. Вот мудак. Предусмотрел тот факт, что я могу отказаться, поэтому решил сначала «солому» мне на голову напялить! Мол, в платье не увижу, так хоть что-то… Ничего, он у меня еще попляшет! У меня ведь тоже будет лимит желаний!..
Стараюсь как можно быстрее застегнуть пуговицы на блузке и натянуть юбку. Щеки снова пытают при воспоминании о беседе с Димкой на счет важности эпиляции перед тем, как оголить столь стратегически важную часть тела. Тогда я послал его на все четыре стороны в самых живописных эпитетах, но брить ноги все же пришлось…
Наскоро оглядываю себя в зеркало. А что, Сейлор Мун из меня получилась вполне приличная – едва заметный макияж подчеркивает глубину серых глаз (от линз я отказался сразу), а золотые шиньоны не многим отличаются от моего родного цвета волос…
Резко разворачиваюсь на невысоких каблуках.
- Дима, мать твою! Я готов…а! – ору что есть мочи, стараясь передать в интонации, что он может паковать чемоданы на тот свет прямо сейчас.
Дверь отворилась, и в офигевшего от моего вида Диму полетели книги, тетради, ручки – все, чему не посчастливилось оказаться на столе, прямо под моей рукой.
- Ты, значит, сволочь этакая, все варианты заранее просчитал?! – ручки на столе кончились. Ничего. Схватив со стула свои джинсы, я запустил их в ржущего, как конь, Димку. Что не помогло? Кидаю следом футболку, затем в ход пошли уже мои вещи… достаю из сумки какие-то левые конфеты (кажется, их попросила передать мама), старые билеты, наушники и… старенький блокнот с картонной обложкой.
Вся злость мгновенно сходит на нет, а по телу пробегает электрический импульс. Черт! Это же тот самый…
- А это что? – Дима, заметив, что я остановился, задумчиво вертел в руках блокнот.
- Да так, ничего… - ну почему я не могу заставить руки дрожать не так сильно?! – Отдай.
На его лице расплывается улыбка, а не в меру любознательные руки уже листают потрепанные страницы. Ну уж нет! Насмехаться надо мной еще и по этому поводу я ему точно не позволю! Только вот ноги, будто приросли к полу. Не могу пошевелиться, не могу нормально вздохнуть – кислород и углекислый газ сейчас кажутся абсолютно одинаковыми субстанциями - обе совершенно не способны поддержать дыхание в моем теле. С замиранием сердца наблюдаю, как Дима открывает ту самую страницу, как его зрачки чуть расширяются в удивлении…
Все. Вот и кончилась моя короткая история. Опускаю глаза, молясь лишь на то, что Дима просто посчитает это плохой шуткой. Секунды тянутся медленно, мучительно, и мне кажется, будто время просто напросто забыло двигаться вперед. Изощренная пытка, ничего не скажешь.
Полностью погружаюсь в свои раздумья и не сразу понимаю, что моей щеки касается что-то теплое, живое… Распахиваю глаза и тону в синеве его взгляда. Что такое? Нет ни насмешки, ни злости, ни отвращения. Глаза Димы на удивление спокойны, а на самом их дне плещется… счастье?
- Любишь, значит? – он сгребает меня в охапку, прижимая к себе, а у меня просто нет сил на сопротивление. Да и нужно ли оно?
Прикрываю глаза и легко, едва заметно киваю, вдыхая запах яблок и вишневого варенья. Не вижу, скорее чувствую улыбку на его лице. Он толкает меня назад, и я, потеряв равновесие, падаю на кровать. Резко поднимаю веки. Взгляд – звериный, сверкающий демоническим синим пламенем. Мне страшно… Я впервые в жизни боюсь своего лучшего друга. Горько. Теперь-то мы уже точно не друзья… А кто? Только похоже этот вопрос волнует лишь меня. Страшно, но, в то же время, его взгляд пробуждает во мне желание, страсть…
- Любишь… - он, все также улыбаясь, нагинается к самому моему уху, опаляя дыханием нежную кожу, прикусывая мочку. – А хочешь?..
Кажется, больше покраснеть уже нельзя, но я бью все рекорды. Хочу? Если бы он знал насколько… До дрожи в коленях, до иступленных стонов и искусанных губ! Да пошло оно все к чертям! Умирать, так с музыкой!
Обхватываю его плечи руками, прячу лицо в складках его футболки.
- Хочу. Хочу сейчас, хочу сильно, как в дешевых любовных романчиках, но… хочу.
Крышу сносит куда-то далеко-далеко. Дима с тихим рыков впивается в мои губы, кусает до крови и тут же зализывает укус. Больно. Но я сам этого хотел. Пусть будет боль, пусть всего один раз, но… хочу почувствовать его своим… И принадлежать ему.
Дима дразнит своим языком мой, и я, не задумываясь, отвечаю, провожу рукой по темным волосам, второй стараюсь расстегнуть молнию на джинсах. Черт, и кто сказал, что это легко? Он в последний раз прихватывает мою губу, а затем опускается вниз, туда, где пульсирующая жилка гулко отмеряет частые удары моего сердца.
Первый стон разбавляет тишину, я слышу сбивчивое дыхание. Чье оно? Не имею ни малейшего понятия. Дима резко срывает с меня осточертевшую блузку. Пуговицы со стуком разлетаются по полу. Надо же, а я и забыл, что до сих пор одет в матроску. Его рука медленно, словно дразня, поднимает подол юбки, касается возбужденной плоти сквозь ткань белья, двигаясь вверх-вниз.
Я неосознанно подаюсь навстречу движениям, впиваюсь ногтями в его спину, оставляя красные полосы. Черт… Он снова смеется.
- Придурок… - прикусываю губу и чуть выгинаюсь. – Решил воспользоваться ситуацией, чтобы меня трахнуть?
- Задрот, он и в любви задрот…- он на мгновение отстраняется и снимает себя джинсы вместе с бельем. – Мне казалось, ты сообразительней.
Я вздрагиваю всем телом, когда первый палец входит в меня почти полностью. На глазах наворачиваются слезы, но скорее от неожиданности, нежели от боли. Но…
- Дебил! Мог бы хоть крем какой припасти! – легко бью его по макушке и вновь вскрикиваю – к первому пальцу добавилось еще два. А вот это уже больно.
- Прости, в следующий раз будет лучше, обещаю.
- Следующий раз… - не успеваю договорить - мой рот затыкают яростным поцелуем, а пальцы во мне начинают ритмично двигаться, нажимают на какую-то точку, и волна удовольствия заставляет меня самому насаживаться на фаланги.
- Вот видишь, уже хорошо… - укус-поцелуй... Будут синяки. – думаю, хватит. – Дима вынимает пальцы, и мне опять хочется стукнуть его чем-нибудь тяжелым. Лишь бы только стереть с его лица эту довольную ухмылку!
Первый толчок отдается дикой болью во всем теле. Я взвыл, как раненный зверь, но Дима и не думал останавливаться. Наверное, ему тоже снесло крышу…
Один… Пытаюсь дышать ровно. В конце концов, я сам этого хотел. Два… Дороги назад уже нет. Мы зашли слишком далеко. Три… И виноват только я. Я один.
- Прости. – чуть виноватый тон, но в голосе все еще звучат нотки безумия.
Его ладонь обхватывает мой член, движется в такт движениям внутри меня… И боль отступает. Нет, я все еще чувствую её далекие отзвуки, но теперь они разбавлены новым, доселе неизведанным чувством. Хочется кричать, и я уже не могу контролировать собственное тело. Толчок – крик, толчок – стон… Резко, сильно, четко…
Дима входит на всю длину и замирает, судорожно глотая воздух. Рука на моем члене сжимается, и меня накрывает волной оргазма.
Где я? Что я? Мне уже все равно. Во всем теле приятная легкость, и единственное, чего бы мне сейчас хотелось – это заснуть. Вот так вот, ощущая тяжесть любимого тела сверху.
- Скажи честно. Ты заранее все спланировал? – Дима, кажется, удивлен таким вопросом. Я отчетливо вижу, как в синих глазах мелькает хоровод эмоций.
С минуту комнату наполняет только наше шумное дыхание.
- Ну, конечно. – он тихо смеется, придавая голосу тот самый бархатный оттенок эпичности, и легко целует меня в уголок губ. – Я люблю тебя, болван.
Улыбаюсь в ответ, прижимаясь щекой к его груди.
- Знаешь, а спор я все равно не проиграл. – неужели я снова смог его удивить? Я же обещал, что Дима у меня за все ответит.
- По договору, ты должен был проходить в косплее весь день. Так что…
Э, милый, не выйдет. Лукаво улыбаюсь и шепчу ему на самое ушко:
- Парик, юбка и носки все еще на мне, а значит, - с удовольствием наблюдаю, как улыбка сползает с его лица, - ты должен мне желание.
Задумался? Правильно, пусть думает. Ну а я пока запишу в старенький потертый блокнотик пару новых правил, ведь теперь-то я точно знаю, кто поможет мне их нарушить…
@темы: творчество, ориджинал, фанфики, NC-17