Посовещавшись с собственной упоротостью и ленью, я решила воплотить давнюю задумку в жизнь... Хех, тема специфическая, и, скорее всего, написать это будет все еще сложно для меня, но... первая часть готова, а наброски на следующие составленны, так что... вперед!)))
Глава 1. То, что останется жить...
Кап… Кап…
Огромная капля сорвалась с крыши, и кажется, нужна целая вечность, чтобы она достигла своего финала, канув безликой частицей мозаики в серой луже.
Я протягиваю руку. Черт. Отвратительно… Очертания окружающего расплываются, и я уже не могу с уверенностью сказать, что есть настоящее, а что – дурман.
Где-то рядом раздаются крики, шум толпы, гул машин – все, что дает людям уверенность: они живы. Вздрагиваю и пытаюсь сфокусировать взгляд на тусклом свете фонаря. Ну конечно. Когда это мне удавалось то, чего я желал? Когда мне вообще что-либо удавалось?..
Хочется смеяться, и я, не в силах больше сдерживаться, заливаюсь истерическим смехом. А вот и первое проявление «препарата»…
Зрение резко обретает четкость – так, что глазам становится больно, и, сквозь шквал непрекращающегося хохота, я, словно издали, слышу собственные сдавленные ругательства.
Интересно, что случится, если кому-нибудь взбредет в голову прогуляться узкими переулками в столь поздний час? Наверное, ничего. Ведь, по сути, все, что увидит этот безумец – пустую ампулу с отбитым горлышком, отброшенный за мусорный бак шприц да кусок человеческой плоти… Горько усмехаюсь. Вот именно, что «кусок плоти»… На большее звание я и не надеюсь.
Тем временем, моей ноги касается что-то… что-то до ужаса горячее, обжигающее, яркое, словно кусочек солнца, но, в то же время, столь угрожающее, что хочется кричать во все горло.
Я не сдерживаю этот порыв. Какое кому дело до того, что всего в паре метров от людного проспекта сейчас заживо сгорит человек?
Пытаюсь пошевелиться, сбить пламя, теперь настойчиво подбирающееся к груди, туда, где в бешеной гонке должно заходиться мое сердце.
С неба начинают падать копья! Вот одно, вот еще… Мне страшно! Кто-нибудь, помогите! Прошу!..
Серебряная стрела вонзилась в асфальт, прямо у моей ноги. Небольшой козырек под крышей дома совсем не спасает.
Мгновенная вспышка озаряет разум, и страх исчезает. Я широко распахиваю глаза, в которых – я это точно знаю – почти не видно радужки за расширившимися зрачками, и уже сам подставляюсь под удары «волшебных копий». Какая разница, что со мной будет, если все, что я вижу – выдумка?!
Все это наверняка навеяно той дрянью, что я вколол пару минут назад! Хотя мне ли судить о времени?..
Дождь отдается в голове болью. Дикой, невыносимой. Только к физической слабости она не имеет никакого отношения…
Что за хрень! Падаю на асфальт, отстраненно отмечая – поверхность совсем не похожа на каменную кладку. Скорее, это, как мечущиеся змеи посреди пожара – склизкие, жаркие, мерзкие…
Сворачиваюсь клубочком и пытаюсь удобнее устроить голову на этом «серпентарии». Больно. Холодно. Винить некого, кроме себя. Но… так волшебно! По-настоящему чудесно ощущать, что все это – лишь для меня. Я – единственный персонаж собственного рассказа. Жаль только, что рассказ выйдет таким коротким.
Меня зовут Сион. Мне двадцать четыре года, и я искренне надеюсь, что рядом с моим измученным телом не найдут шприц с остатками чуть мутноватой жидкости…
***
10 лет назад
- Недзуми!
Черноволосый мальчишка, уютно устроившийся под раскидистым кленом, никак не отреагировал на крик. Наверное, кто-то, кто совсем не знал его, смог бы с самодовольной улыбкой начать читать мораль на тему: «нельзя докучать спящим людям», но, черт возьми, я больше не поведусь на его трюки!
Быстро, чтоб не успеть передумать, откручиваю пробку на пластиковой бутылке и выливаю содержимое на голову обманщика. Ну вот. Совсем другое дело. Только вот вспомнить бы теперь, зачем мне понадобилось его звать…
- Ты что, совсем рехнулся?! – Недзуми подскочил и угрожающе сощурил глаза. Теперь придется извиняться…
- Сам виноват! – нет. Сегодня он не дождется моих извинений. – Нечего притворяться спящим, когда я тебя зову!
Крыс только прыснул и снял школьный пиджак, вытирая им влажные пряди.
- Ну, что хотел-то? – значит, все-таки не выдержал моего изучающего взгляда... Интересная особенность. Нужно запомнить. – И хватит уже проводить свои долбанные эксперименты на людях! – почти рычит.
Мгновенно заливаюсь краской, но взгляда не отвожу.
- Прости… - заваливаюсь на уже смятую траву и устало прикрываю глаза. Июнь в этом году выдался жарким, а ведь лето только начинается… - Ты ведь понимаешь, что для защиты моей работы одних терминов мало. Нужны хоть какие-то практические подтверждения. А поведение человека в неожиданных для него ситуациях…
- … является частью твоих опытов. Да-да. – закатывает глаза и, откинув ненужный сейчас пиджак на сумку, садится рядом. – Черт бы побрал твою психологию.
- Если не нравится, почему все еще терпишь мои невинные «шалости»? – позволяю лукавству отразиться в глубине карих глаз. Впрочем, я ведь точно знаю, что Крыс не обидится.
- Пошел на фиг.
Вздыхаю. И так изо дня в день. С самой первой нашей встречи не было еще случая, чтобы Недзуми упустил шанс отправить меня куда подальше. Порой, я даже не был против, просто поднимался и, обиженно сверкнув глазами, уходил. Тогда он, упрямо пряча глаза под длинной челкой, молча шел чуть поодаль до самого конца пути…
Обидно? Нет. Мы ведь друзья… Наверное, друзья.
В горле образовался неприятный комок. Черт. И как я упустил момент, когда влюбился в лучшего друга? Когда вообще началась эта история?
Усмехаюсь своим мыслям. Наверное, тогда, когда я увидел на детской площадке, неподалеку от моего дома, худощавого мальчонку, с пронизывающими душу стальными глазами, запачканной в песке футболке, явно не по размеру ребенку лет шести, и содранной коленкой. Один. Совсем один, он сидел на старой поскрипывающей качеле, прижимая к груди что-то маленькое, блестящее…
Уж не помню, что я тогда ему наплел, но ощущение тепла руки в моей ладони до сих пор согревает меня.
Собирался дождь. Помню холодные капли, врезающиеся в лицо, помню, как все еще крепко сжимал подрагивающую ладошку, пока вел нас лабиринтами узких улочек под крышу родного дома.
Мама лишь всплеснула руками, увидев нас – взъерошенных, продрогших, отчаянно жмущихся друг к дружке в поисках тепла.
Это был первый и последний раз, когда я видел Недзуми таким слабым…
Он так и не признался в ту ночь, откуда сбежал, а на утро люди, представившись сотрудниками детского дома, забрали Крыса под свою опеку…
Из размышлений меня вывел коварный смешок откуда-то сверху, а спустя мгновение на мою голову обрушилось содержимое бутылки.
- Эй! Какого черта ты творишь?! – и почему в моем голосе звучит так мало возмущенных ноток, а сдерживать смех становится все сложнее?
Сок! Этот идиот, за неимением воды, вылил на меня вишневый сок!
- Месть, Ваше Высочество, это называется «месть».
И кажется, даже в сквере соседнего парка отдается наш громкий хохот…
***
- Сион!
Удар. Крик. Влага на лице.
Нет. Я больше не хочу возвращаться! Больше не хочу ощущать нестерпимую боль!
Кто-то настойчиво пытается меня растормошить.
- Сион, мать твою, открой глаза!
Веки кажутся неподъемными, и я отбрасываю праздные попытки поднять занавес. Еще слышу грозную ругань, еще чувствую шлепки по щекам, но ничего не могу противопоставить усталости.
Ни-че-го.
Огромная капля сорвалась с крыши, и кажется, нужна целая вечность, чтобы она достигла своего финала, канув безликой частицей мозаики в серой луже.
Я протягиваю руку. Черт. Отвратительно… Очертания окружающего расплываются, и я уже не могу с уверенностью сказать, что есть настоящее, а что – дурман.
Где-то рядом раздаются крики, шум толпы, гул машин – все, что дает людям уверенность: они живы. Вздрагиваю и пытаюсь сфокусировать взгляд на тусклом свете фонаря. Ну конечно. Когда это мне удавалось то, чего я желал? Когда мне вообще что-либо удавалось?..
Хочется смеяться, и я, не в силах больше сдерживаться, заливаюсь истерическим смехом. А вот и первое проявление «препарата»…
Зрение резко обретает четкость – так, что глазам становится больно, и, сквозь шквал непрекращающегося хохота, я, словно издали, слышу собственные сдавленные ругательства.
Интересно, что случится, если кому-нибудь взбредет в голову прогуляться узкими переулками в столь поздний час? Наверное, ничего. Ведь, по сути, все, что увидит этот безумец – пустую ампулу с отбитым горлышком, отброшенный за мусорный бак шприц да кусок человеческой плоти… Горько усмехаюсь. Вот именно, что «кусок плоти»… На большее звание я и не надеюсь.
Тем временем, моей ноги касается что-то… что-то до ужаса горячее, обжигающее, яркое, словно кусочек солнца, но, в то же время, столь угрожающее, что хочется кричать во все горло.
Я не сдерживаю этот порыв. Какое кому дело до того, что всего в паре метров от людного проспекта сейчас заживо сгорит человек?
Пытаюсь пошевелиться, сбить пламя, теперь настойчиво подбирающееся к груди, туда, где в бешеной гонке должно заходиться мое сердце.
С неба начинают падать копья! Вот одно, вот еще… Мне страшно! Кто-нибудь, помогите! Прошу!..
Серебряная стрела вонзилась в асфальт, прямо у моей ноги. Небольшой козырек под крышей дома совсем не спасает.
Мгновенная вспышка озаряет разум, и страх исчезает. Я широко распахиваю глаза, в которых – я это точно знаю – почти не видно радужки за расширившимися зрачками, и уже сам подставляюсь под удары «волшебных копий». Какая разница, что со мной будет, если все, что я вижу – выдумка?!
Все это наверняка навеяно той дрянью, что я вколол пару минут назад! Хотя мне ли судить о времени?..
Дождь отдается в голове болью. Дикой, невыносимой. Только к физической слабости она не имеет никакого отношения…
Что за хрень! Падаю на асфальт, отстраненно отмечая – поверхность совсем не похожа на каменную кладку. Скорее, это, как мечущиеся змеи посреди пожара – склизкие, жаркие, мерзкие…
Сворачиваюсь клубочком и пытаюсь удобнее устроить голову на этом «серпентарии». Больно. Холодно. Винить некого, кроме себя. Но… так волшебно! По-настоящему чудесно ощущать, что все это – лишь для меня. Я – единственный персонаж собственного рассказа. Жаль только, что рассказ выйдет таким коротким.
Меня зовут Сион. Мне двадцать четыре года, и я искренне надеюсь, что рядом с моим измученным телом не найдут шприц с остатками чуть мутноватой жидкости…
***
10 лет назад
- Недзуми!
Черноволосый мальчишка, уютно устроившийся под раскидистым кленом, никак не отреагировал на крик. Наверное, кто-то, кто совсем не знал его, смог бы с самодовольной улыбкой начать читать мораль на тему: «нельзя докучать спящим людям», но, черт возьми, я больше не поведусь на его трюки!
Быстро, чтоб не успеть передумать, откручиваю пробку на пластиковой бутылке и выливаю содержимое на голову обманщика. Ну вот. Совсем другое дело. Только вот вспомнить бы теперь, зачем мне понадобилось его звать…
- Ты что, совсем рехнулся?! – Недзуми подскочил и угрожающе сощурил глаза. Теперь придется извиняться…
- Сам виноват! – нет. Сегодня он не дождется моих извинений. – Нечего притворяться спящим, когда я тебя зову!
Крыс только прыснул и снял школьный пиджак, вытирая им влажные пряди.
- Ну, что хотел-то? – значит, все-таки не выдержал моего изучающего взгляда... Интересная особенность. Нужно запомнить. – И хватит уже проводить свои долбанные эксперименты на людях! – почти рычит.
Мгновенно заливаюсь краской, но взгляда не отвожу.
- Прости… - заваливаюсь на уже смятую траву и устало прикрываю глаза. Июнь в этом году выдался жарким, а ведь лето только начинается… - Ты ведь понимаешь, что для защиты моей работы одних терминов мало. Нужны хоть какие-то практические подтверждения. А поведение человека в неожиданных для него ситуациях…
- … является частью твоих опытов. Да-да. – закатывает глаза и, откинув ненужный сейчас пиджак на сумку, садится рядом. – Черт бы побрал твою психологию.
- Если не нравится, почему все еще терпишь мои невинные «шалости»? – позволяю лукавству отразиться в глубине карих глаз. Впрочем, я ведь точно знаю, что Крыс не обидится.
- Пошел на фиг.
Вздыхаю. И так изо дня в день. С самой первой нашей встречи не было еще случая, чтобы Недзуми упустил шанс отправить меня куда подальше. Порой, я даже не был против, просто поднимался и, обиженно сверкнув глазами, уходил. Тогда он, упрямо пряча глаза под длинной челкой, молча шел чуть поодаль до самого конца пути…
Обидно? Нет. Мы ведь друзья… Наверное, друзья.
В горле образовался неприятный комок. Черт. И как я упустил момент, когда влюбился в лучшего друга? Когда вообще началась эта история?
Усмехаюсь своим мыслям. Наверное, тогда, когда я увидел на детской площадке, неподалеку от моего дома, худощавого мальчонку, с пронизывающими душу стальными глазами, запачканной в песке футболке, явно не по размеру ребенку лет шести, и содранной коленкой. Один. Совсем один, он сидел на старой поскрипывающей качеле, прижимая к груди что-то маленькое, блестящее…
Уж не помню, что я тогда ему наплел, но ощущение тепла руки в моей ладони до сих пор согревает меня.
Собирался дождь. Помню холодные капли, врезающиеся в лицо, помню, как все еще крепко сжимал подрагивающую ладошку, пока вел нас лабиринтами узких улочек под крышу родного дома.
Мама лишь всплеснула руками, увидев нас – взъерошенных, продрогших, отчаянно жмущихся друг к дружке в поисках тепла.
Это был первый и последний раз, когда я видел Недзуми таким слабым…
Он так и не признался в ту ночь, откуда сбежал, а на утро люди, представившись сотрудниками детского дома, забрали Крыса под свою опеку…
Из размышлений меня вывел коварный смешок откуда-то сверху, а спустя мгновение на мою голову обрушилось содержимое бутылки.
- Эй! Какого черта ты творишь?! – и почему в моем голосе звучит так мало возмущенных ноток, а сдерживать смех становится все сложнее?
Сок! Этот идиот, за неимением воды, вылил на меня вишневый сок!
- Месть, Ваше Высочество, это называется «месть».
И кажется, даже в сквере соседнего парка отдается наш громкий хохот…
***
- Сион!
Удар. Крик. Влага на лице.
Нет. Я больше не хочу возвращаться! Больше не хочу ощущать нестерпимую боль!
Кто-то настойчиво пытается меня растормошить.
- Сион, мать твою, открой глаза!
Веки кажутся неподъемными, и я отбрасываю праздные попытки поднять занавес. Еще слышу грозную ругань, еще чувствую шлепки по щекам, но ничего не могу противопоставить усталости.
Ни-че-го.
@музыка: Тонкая Красная Нить – В Темноте
@темы: творчество, фанфики, Номер 6, Недзуми/Сион, R