Вот, кстати, и он))
читать дальшеНедзуми рвано выдохнул. В этот раз всё серьёзно.
С момента падения стены прошло чуть больше полу года. Полгода, наполненные светом и теплом. Полгода с НИМ. Тогда, на холодных каменных обломках, стоя под порывами пронизывающего ветра, они сказали друг другу главные слова. Пусть неуверенно и с затаенным страхом в глубине глаз, но сказали, как бы не боялись получить отказ… Но вышло-то всё совсем иначе.
«Я люблю тебя, Недзуми…»
«Взаимно, чудик…»
И больше не нужно пустых избитых фраз. Зачем, если в винных омутах, затягивающих, завораживающих взор Крыса, плещется безудержное счастье?
Потом все было словно в тумане: решение остаться вместе, первый поцелуй, а после, сбивчивые объяснения Сиона своей матери. Каран, лишь по-доброму улыбнулась и поцеловала сына в лоб, желая им счастья. Она всё понимала, но едва заметная усмешка не давала Недзуми покоя. Возможно, поступки Сиона для неё – раскрытая книга, книга, наполненная чувствами, но всё же легко предсказуемая. Но о чём она могла догадаться? Почему не волновалась? И всё-таки, какая странная у них семейка!
Все должно было быть не так! Жизнь должна была наладиться… Должна, но…
«Черт возьми! И почему я не могу жить НОРМАЛЬНО?! Залечь где-нибудь в тиши, далеко от проблем, просто наслаждаться теплом… Теплом, исходящим от чудика!..» - парень сильно закусил губу.
Порывы холодного ветра безжалостно трепали распущенные волосы, а серый шарф безвольно развевался, неспособный бороться с буйством природы. Небо покрыто свинцовыми тучами, тяжёлыми, словно старый бархатный занавес. Кажется, ещё миг, и на землю обрушится стена осеннего ливня, разыгрывая приевшуюся всем пьесу долгой, но яркой грозы. Привычная картина для середины октября.
«И угораздило же меня сново попасть в переделку. Хм… Хотя переделкой-то это назвать уже нельзя. Просто борьба. Борьба за выживание, за место в этом мире. И я вновь заполучил главную роль… А Сион… Он ведь будет в опасности, находясь рядом со мной. С каждым разом сбежать от этих выродков становится всё сложней. Игра набирает обороты, да?» - парень позволил грустной улыбке мелькнуть на бледном лице. Всего на мгновение, чтобы случайные прохожие, не дай Бог, не заметили его маленькой слабости.
Всё началось с мелочи. Обычная подработка, обычное задание… Вот только то, что работать приходилось на местных головорезов, было необычно. Однако всё это Крыс узнал уже потом, после того, как его подставили. А всего-то и требовалось – нажать на курок, и не было бы проблем. Наверно, прежний Недзуми с лёгкостью и стальным равнодушием в глазах выполнил бы требуемое. Прежний…
«И как чудику удаётся так сильно влиять на людей?» - при воспоминании о любимом, сердце предательски сжалось. – «Если эти ублюдки выйдут на меня, то Сион вполне может быть втянут… Плохо. Очень плохо. Использовать его, как приманку, как раз в их духе, а главное, способ-то действенный… Если бы только всего этого не было…»
Недзуми невольно вздрогнул. Действительно, что было бы, не помоги ему Сион тогда, пять лет назад? Ответ прост: Крыс давно бы уже кормил червей под толщей земли, а может и того похуже… А вот альбинос…
«Правильно ли я поступил? Правильно ли поступил он? Жить со мной в Западном блоке, пристанище низшего общества, зная, что я ни за что не смогу принять жизни в Номере 6, месте, лишившем меня всего… Неужели этот чудик настолько сильно меня любит, что готов пожертвовать своим будущим и... будущим своей семьи...»
Семья... Парень уже не помнил ни ласковых прикосновений матери, ни поучительного взгляда отца. Все эти воспоминания сгорели в ночь, когда лесной народ канул в небытие, породив в ребёнке ненависть почти ко всем людям на планете… По крайней мере, сам он так считал до встречи с одним чудом, перевернувшим всё его "Я" с ног на голову, не оставив шансов на спасение, не позволив выплыть из омута, что поглотил актёра с головой. Хотя… Кто в этом виноват – ещё спорный вопрос.
«Отец - глава, мать - очаг, много-много беспокойной детворы - наверное, так должна выглядеть настоящая семья. И все это Сион променял на какую-то грязную крысу?»
Решение пришло почти мгновенно, хоть и врезалось острым осколком в сердце.
«Нет. Он достоин лучшей участи, а я не смогу дать ему ни спокойствия, ни гарантии на безопасность. Прости, Сион, я уйду, а ты останешься. Крыса не может укрыть астру от ветра...»
***
«Недзуми... Что же с тобой происходит?..» - Сион сидел на диване и читал книгу. Вернее пытался, но мысли то и дело уплывали, а взгляд затуманивался, не позволяя вникнуть в смысл написанного.
В последнее время с Крысом творится что-то неладное. Не было каких-либо ссор, не было громких криков или недопониманий, но что-то в глубине серых глаз заставляло альбиноса насторожится. Брюнет стал постоянно задерживаться, а когда приходил, сразу же ложился спать, никак не реагируя на его расспросы. Это приносило боль.
«Почему он так поступает? Почему не может довериться?»
Сион закрыл бесполезную сейчас книгу и сильнее закутался в старый плед.
«А ещё эти взгляды... В них читается беспокойство, желание защитить, а ещё... вина? Хотя, мне ли говорить о таких вещах?» - парень поморщился. Что ни говори, а Крыс - прирожденный актёр. Он с лёгкостью скрывал свои чувства под маской безразличия, и различить - где истинные, а где подставные эмоции, не мог даже Сион, а ведь так хотелось бы узнать, о чем тот думает...
«А может... Может в этих переменах виноват я?» - сердце пропустило удар от мелькнувшей догадки. - «В последнее время, он будто сожалеет о чем-то... Да и его поведение, когда соседские дети приходят послушать истории, только подтверждает мою теорию. Конечно... Я ведь парень и не могу дать ему самого главного - семьи... И я всегда знал это. Только почему от этого так больно?..» - осознание того, что Крыс может уйти, бросить, обожгло, словно раскаленный метал.
«Бросит ли...» - на мгновение боль отошла на второй план, очищая разум от пьяных мыслей. - «Точно. Я был лучшим в Зоне, считался чертовым гением, так что же стоит мне выполнить невыполнимое? Семья... Я сам подарю тебе семью, Недзуми, только не уходи, прошу...»
***
Сион напряженно всматривался в микроскоп. Вот уже пять ночей он занимался исследованиями. Благо, Инукаси помогла найти и расположить нужные реактивы и оборудование, хотя явно не была в восторге от своего участия в этом «небольшом эксперименте».
Пять ночей. Целых пять ночей альбинос, легко поцеловав возлюбленного в щеку, выбирался из теплых одеял и направлялся в свою импровизированную лабораторию. Как же противно было раз за разом подсыпать Недзуми снотворное в еду или питьё. Противно, но другого выхода парень не видел. Проснись тот на час раньше - расспросов было бы не избежать, а этого Сион допустить не мог.
Юноша сильно осунулся, под глазами залегли глубокие тени, а веки опускались от усталости, ведь о сне днем не могло быть и речи - Недзуми мог о чём-то догадаться. К чему были все эти секреты? Ответ последовал незамедлительно: мальчику казалось, что и без того напряженные отношения не выдержали бы подобного натиска. Пойти на такой серьезный шаг, не посоветовавшись с ним - этого Крыс точно не сможет простить, но если всё обернётся иначе, если всё получится... Нет. Ещё рано что-либо загадывать.
В пробирках, разных по форме и объёму, нетерпеливо бурлили реактивы, подгоняемые огнём. Тихий щелчок возвестил об окончании распада, а значит препарат, что подарит ему, Сиону, счастье был готов.
На лице альбиноса заиграла довольная улыбка. Времени на тестирование нет. Он - единственный «подопытный кролик» в собственном эксперименте, а шансы на успех приравнивались к пятнадцати процентам. Хотя нет. Пятьдесят, на пятьдесят. Либо получится, либо смерть, ведь жизнь без Недзуми – равносильна гибели. Однако призрачная надежда, теплившаяся в его сердце, не давала улыбке померкнуть.
Первый глоток... Если расчеты верны, действие препарата будет известно на следующий день после полового акта. Второй глоток... Подумать только, если бы Сиону сказали, что он будет искать способ забеременеть от парня, ещё год назад он бы не задумываясь, покрутил пальцем у виска. От ироничности таких мыслей хотелось смеяться в голос. Третий глоток... Последний.
Альбинос опасливо прислушался к своим ощущениям. Ничего. Всё осталось также - пульс не изменился, дыхание не сбилось, жизненные показатели были абсолютно теми же. Теперь оставалось самое главное...
***
- Где ты был? - Недзуми недовольно взирал на непонятно почему покрасневшего Сиона.
- Прости, мне захотелось прогуляться... - виноватый взгляд.
Подавив тяжелый вздох, Крыс слегка улыбнулся. Сколько бы времени не прошло, седовласый оставался таким же светлым и невинным, каким брюнет увидел его тогда, во время судьбоносной бури.
- Иди сюда... - усталая улыбка.
Сион без промедления подчинился, заключая того в обътия.
- Что случилось? В последнее время ты сам не свой: то игнорируешь меня, то обнимаешь...
- Прости... - немного виновато, но в голосе проскальзывают довольные нотки - за него волнуются, его любят. Только вот когда любовь приносила столько боли? - Прости...
- Да что с тобой?! - Хотелось кричать от безысходности, рвать на себе волосы и просить... Просить, чтобы Недзуми перестал воздвигать стену на обломках старой, и только вера в удачный исход эксперимента не позволял седовласому впасть в горестное безумие.
Кто из них первый потянулся за поцелуем не имело значения. Горячие губы манили вкусом спелой вишни, лёгкие касания возбуждали всё сильней и сильней, наполняя тело хороводом сияющих бабочек. Недзуми повалил Сиона на кровать, и та жалобно скрипнула, словно обижаясь на такое неуважительное отношение к себе. Проводя цепочку поцелуев по красной метке, брюнет опустился от хрупких ключиц к низу живота. Тихие стоны оглашали подвальчик. Где-то там, за порогом их убежища, внемля страсти любовников, также стонал осенний ветер. Первый толчок отозвался невыносимой болью, и Сион до крови закусил губу, сдерживая крик.
- Сион, постарайся расслабиться... - тихий шепот и успокаивающие поцелуи в висок, щеку, уголок губ...
Вскоре боль притупилась, позволяя окунуться в волну удовольствия. Ещё пара толчков и мир рассыпался миллионом разноцветных осколков.
- Я люблю тебя, Недзуми.
- Прости... - и снова тот же ответ.
***
Сион напряженно вглядывался в экран ноутбука. Сегодня... Сегодня всё решится...
«Только бы получилось...» - альбинос невольно сжал кулаки, вновь и вновь повторяя про себя заветные слова. - «Только бы получилось, иначе...»
Иначе Крыс уйдет, а Сион повторит печальную судьбу лиловой астры, замёрзнув на пронизывающем ветру, но признаться в этом, пусть и самому себе, казалось просто невозможным...
Схемы, графики, изображения клеток... Раздался негромкий сигнал, возвещающий о готовности результата анализа. Сион в мгновение замер, не в силах поверить собственным глазам. Ему удалось невозможное. Внутри него теплится маленькая жизнь. Ребёнок. Их с Недзуми ребёнок...
***
- Недзуми! - радостный крик нарушил хрупкую предрассветную тишину.
Он действитель смог! Он сделал это! Недзуми не уйдёт! Они вновь обретут счастье и... у них родится маленький ребёнок... Мальчик или девочка - не имеет значения, ведь Сион точно знал, что они будут любить и ценить свой «подарок» независимо от таких мелочей, как пол.
- Недзуми! - шумно распахнув дверь, Сион замер. В глубине красных радужек мелькнуло удивление - комната была абсолютно пуста, и только на кровати одиноко белел лист с сиротливой надписью: «Для Сиона».
Словно в замедленной съёмке альбинос приблизился к посланию. Тихо зашелестела бумага, а в следующее мгновение листок выпал из ослабевших пальцев. Слёзы беспрепятственно стекали по бледным щекам. Он всё же не успел...
А керосиновая лампа едва освещала неровные строчки на слегка пожелтевшей бумаге:
«Я знаю, что поступаю жестоко, но, поверь, так будет лучше для тебя. Ты единственный, кому я смог полностью довериться, кого я смог полюбить... Прости меня и пойми. Я люблю тебя. Н.»
***
Инукаси была обеспокоена.
За время, проведенное с чудиком, она прониклась доверием к этому хрупкому, но такому упрямому существу. Девушка помнила, как с удивлением осознала, что Сион постепенно стал неотъемлемой частью её жизни, словно младший брат, которому всё-то надо показать, объяснить, да выслушать. Как так вышло, что воспитанница «Запретного блока» привязалась к кому-то? Да ещё и к кому! К неженке из Шестой зоны, не способному самостоятельно выжить в этом бренном мире. Но факт остается фактом: Инукаси действительно приняла альбиноса таким, каким он есть.
Шатенка раздраженно повела плечами. И что с ним творится в последнее время? Прибежал среди ночи и со слезами на глазах просил помочь связаться с исследовательской лабораторией города и получить от них какие-то безделушки. Зачем всё это нужно?
Хоть стена пала, но люди явно боялись своих «собратьев» из Западного блока, так что пришлось попотеть. Но самое странное началось потом. Мальчишка все ночи напролет проводил за своими пробирками, но в его глазах при этом отражалось такое тепло, что Инукаси просто не могла возмутиться и молчала, посылая наблюдать одного из своих псов за его ночными посиделками. Неделю назад он сорвался и с радостными криками понесся домой, а теперь от него ни слуху, ни духу, что, по меньшей мере, странно. И куда только Недзуми смотрит?
Размышления девушки прервал тихий крысиный писк.
- Что ещё? Передай своему крысенышу, что, если нужна помощь, пусть удосужится прийти самолично.
Писк снова повторился. Их явно что-то беспокоило. Может действительно стоит пойти? Интуиция била тревогу, и шатенка решила пойти ей навстречу – всё-таки почти звериное чутьё ещё ни разу не подводило хозяйку.
***
- Сион?! - собачница изумленно смотрела на истощенного юношу перед собой.
Болезненно бледная кожа, исхудавшее лицо, глаза покраснели, будто он плакал несколько дней подряд. Метка алой змеёй ярко выделялась на мертвенно бледной коже, а глаза... Это не глаза человека - зомби. Мертвые, пустые...
- Господи, что с тобой произошло?! И, где шляется Недзуми?!
- Он ушел... - равнодушный безжизненный голос.
- Ушел? - мысли со скоростью молнии мелькали перед глазами. Если Крысёныш и правда, сбежал, то вполне понятно, почему Сион в таком состоянии. Всё таки собачница никогда не жаловалась на зрение и прекрасно видела, с какой любовью и обожанием смотрел на Недзуми альбинос, да и тот вроде отвечал взаимностью. Что же произошло между этими двумя? Ведь каких-то две недели назад всё было хорошо.
- Я не успел... Не успел... - Сион согнулся пополам от разрывавших его рыданий. Слёз не было. Они давно кончились, но дрожь не уходила.
- "Не успел" что?
- Не успел сказать ему...
- Сион... - девушка с болью смотрела на страдания парня. Жаль, что она совершенно не умеет утешать... - Пожалуйста, расскажи, что произошло.
Последовало молчание. Инукаси уже решила отказаться от этой затеи, но тут повисшую тишину нарушил едва слышный шепот.
Альбинос говорил долго, совершенно не глядя в удивленные глаза Собачницы. По окончанию истории он был опустошен. Боль, сжигающая его с момента ухода Крыса, немного притупилась, уступая место холоду глубоко внутри.
С минуту девушка молчала, пытаясь усвоить данную ей информацию. Значит вот как... Чудик нашел таки способ оставить этого идиота рядом, но не успел...
«Плевать на гордость! Плевать, на то, что утешать я не умею! Ему ведь сейчас так больно...»
Инукаси улыбнулась и притянула к себе дрожащее тело, укачивая, успокаивая, словно маленького ребёнка.
- Дурень, ты же теперь молодая мамочка. О ребёнке бы подумал, нельзя же себя так изводить! - ответом послужило глубокое дыхание - уставший организм брал своё. Сион провалился в тревожный сон.
«Ничего... Найдем мы твоего крысёныша. Найдём и к батарее привяжем, чтобы снова не сбежал. Тоже мне, принц на белой крысе нашелся! А пока, отдыхай... горе-родитель.»